Цитата:
а зачем ранней весной переобуваться?
Чтобы лето скорее пришло! Чтобы платья из ситца...
«Навстречу утренней заре
По Ангаре, по Ангаре…»
(задушевная песня - типа эпиграф)
Случился однажды в моей жизни один странный эпизод. Когда-то, вроде, я его уже описывал под впечатлением. И умолчал бы я о нем, да опять совпадение не дает. Разные, так сказать, силлогические цепочки.
Свела меня судьба моя извилистая с девушкой – красавицей, коих только в Марьиной Роще да под солнцем Крещатика увидеть можно. Правда, развивалось все это не в Москве или Киеве, а в ужо упомянутом городе Цюрихе.
Все началось с того, что как-то приехал ко мне товарищ. Образованный он был – жуть, неразбавленные виски пил – не кривился, всякие цитатки литературные любил вкручивать и, кажется, понимал даже по-немецки, если, конечно, не сильно злоупотреблял до того. В России он известный персонаж, поэтому имя его я опущу.
Приехал он и говорит:
- Чего тебе, хорошему пацану, мыкаться по углам, белье свое стирать и как денежные банкноты развешивать. Ты, - говорит, - на этом жизненном великолепии тоже очень даже человек не посторонний. Хоть на производствах ты и не работал, но как мог двигал науку и даже был жертвой августовской революции. А посмотришь на тебя – хоть в Зиль иди топиться. Познакомлю-ка я тебя с девушкой, которая, может, сделает тебя счастливым и позволит взглянуть на происходящее широко открытыми глазами.
- Хочешь, - спрашивает, - быть счастливым?
Кто ж, спрошу я вас, дорогие сограждане, не хочет сегодня быть счастливым? А уж тем более завтра. Согласился я. Встретились мы на Централе. Я, правда, не в смокинге был, но галстук надел.
Как увидел ее – припух аж. Сказать раскрасавица – все равно что обидеть.
- Ну, - мечтаю, - помог братан, удружил – век не забуду. Женюсь. Ходят ведь по земле красивые женщины, а ты и не знаешь, роешься все в бумагах, словно в макулатуре, – жизнь прожигаешь почти зазря.
В голове, как в шарманке зазвучал Дебюсси «Девушка с волосами цвета льна». Усталый мозг поплыл.
Пошли мы, значит, с ней утюжить Нидердорф. Поскольку дело было летом, весь народ швейцарский на улице отдыхал. Как увидел ее – загалдел, носом зашмыгал.
Мне, конечно, от этого в голове и меж ребер распирать стало. Посетили мы, как водится, лучшую пиццерию итальянскую, навели там шуму-шороху.
Итальянцы, известно, - народ в чувствах разбирающийся: увидели мою паву - сразу музыка, вино, комплименты.
Посидели хорошо, снеди поели прилично, выпили. Я раскраснелся:
- А не желаете, - говорю, - красавица, посетить какой магазин для прелестниц?
- Отчего же не посетить. Хоть в наших краях, вроде, полно всего, но поскольку я активно занимаюсь научным трудом, у меня на эти глупости времени в обрез.
Сделали мы соответствующие приобретения, чем, безусловно, способствовали развитию швейцарской экономики и увеличению профицита гельветского сальдо. Но и мой бюджетзначительно изменился. Стал я понемногу нервничать. Что ж это за счастье такое, когда завтра нечем будет за бензин оплачивать? Но дело было к ночи и магазины закрылись. И я почти воздохнул облегченно. Но зря. Тут и началось.
- Шумно здесь, - говорит, - очень. Весело, но шумно.
Я, конечно, - не дурак, намеки понимаю: девушке, наверное, захотелось интиму для лирической беседы и душевного равновесия. Свернули мы направо и двинулись через мост к центру. Сели мы, значит, в ресторане с подходящим названием «У аиста», что около Мюнстерплац над водной струей - недешевый, как известно, ресторанчик. Вид чудесный – река журчит почти под ногами, над головой остатки римского бастиона, разобранного до камешка швитцердючями. Думал - кофейку попьем и через разговор душевно сблизимся. Тапер, узнав меня, стал играть что-то жутко сладкое из Эрл Хайнса. Я расслабился. Ляпота, одним словом.
А она меню цап! - и ну его изучать вдоль и поперек.
Я, конечно, человек, не жлобливый, хотя обидно несколько - незнакомого человека обкармливать до икоты, как будто он мой родственник или какой одноклассник-однокурсник Путина. Денег-то на чаевые еле-еле.
- Вы как, - спрашиваю, - девушка, на ночь не боитесь переедать? Тут это очень непопулярно даже. Если сильно голод мучит, можно йогурта попробовать. От него сны приятные снятся и для желудка сильно полезно.
И такое, я вам скажу, она тут сделала искривление лица, что я даже испугался за ее здоровье и душевное состояние.
- Ну, - думаю, - ладно. Ешь себе на здоровье. Только не лопни.
Покушала она, значит, с аппетитом, запила дорогим коньяком, и томно, как голубь:
- Не проводите ли Вы меня до гостиницы? Время позднее, отдыхать пора.
- От чего ж не поводить. Завсегда, пожалуйста. Да и все эти сумки-пакеты не попереть вам одной без мужского пособия.
Пришли мы в «Мариотт», поднялись к ней в номер.
Прилегла она на кровать гостиничную, распласталась, ножки свои длинные вытянула, изогнулась, проглотила слюну и сладко так:
- А дайте мне, товарищ, тысячу долларов и можете прилечь рядом, поскольку Вы, наверное, устали после вечерней прогулки.
Человек я хотя и бывалый: принял я и тюрьму, и страх смертный, и, как говорил писатель, гнусь всякую... Но от такого поворота обалдел.
- Где же я, уважаемая, достану среди ночи американские деньги, да еще в таком объеме? Мы, чай, не в Чикаго каком –нибудь, а можно сказать, в самом сердце Европы. Тут в это время не то что долларов - евриков не найдешь. Хоть и прокси-валюта.
- А как же, - удивляется, - вы тут отовариваетесь?
- Франками швейцарскими, - говорю. А сам думаю: как бы мне сдержаться, чтобы чем-нибудь по красивой ее физиономии не съездить.
- Ну, тогда давайте тысячу франков, и я вам образно разукрашу, что в этой жизни есть чудесного и еще не до конца познанного. И даже в деталях… Уверена – вам сильно понравится.
И такая тут меня злость взяла, скажу я вам, товарищи.
- Нету у меня тысячи франков,- прохрипел. - Вот, если хотите, возьмите мою кредитку корпоративную. Можете ее прокатать меж грудей ваших вздыбленных.
Ой! Тут она вскочила. Стала ругаться, как у нас на мясокомбинате под Полтавой.
- Не хотите, - шипит, - платить. Тогда спите сами, без научных сотрудников.
Ну, я, естественно, побыстрее унес свои разыгравшиеся чувства в наступившую ночь. Торопился вдоль Лиммата домой и думал: - Вот те на. А такая с виду интеллигентная девушка. Мог ведь сдуру и жениться.
Да, серьезная штука жизнь.
Товарищ-то мой хотел как лучше. Рассказывал потом, что цыпочка эта отзывалась обо мне очень даже отрицательно. Говорила, что как мужа законного меня не наблюдает, хоть ей биноклю дай. И обозвала даже жлобом и пижоном. Деньги эти, мол, ввиду низкой оплаты научного труда, ей нужны были не для зубных протезов, чтоб, значит, мясо лучше пережевывать, а для покупки пальто как необходимого предмета туалета хрупкой девушки в суровых условиях российской зимы.
И хоть я человек принципов, и руки к дамам не потягиваю без их на то протекционизму, но иногда, вспоминая сей конфуз, думаю – может, надо было все ж таки подпортить ей изображение.
Главное ведь что – остался я через это неженатый, да и с травмой в душе.
Видимо, где-то я совершил ошибку. Говорит же
РыжАя – «Делами надо было брать. Де-ла-ми»!